Что россияне думают о рисках, связанных с коронавирусом, и о том, как власти справились с эпидемией? Правительство без устали твердит о беспрецедентных мерах поддержки — но видели ли граждане эту поддержку и показалась ли она им достаточной? Насколько пострадали от коронавируса жители нашей страны? На все эти вопросы мы попытались найти ответы в майском исследовании, которое провела социологическая служба ФБК. Для того, чтобы провести качественный опрос в условиях эпидемии, пришлось многое перестроить в работе социологов, и опрос занял значительно больше времени, чем обычно, но сейчас мы готовы поделиться его результатами.

Начнем с последнего вопроса: ровно половина опрошенных признала, что экономическое положение их семей пострадало из-за эпидемии. Почти треть опрошенных говорит, что их экономическое положение не просто «изменилось», а «изменилось значительно». Что в связи с этим надлежало делать правительству, по мнению наших респондентов?

Разумеется, помогать людям напрямую, финансово. С этим согласны 87% опрошенных. Это же и было основным требованием программы «5 шагов».

С другими положениями программы «5 шагов» российские избиратели тоже склонны согласиться: в целом нашу программу поддерживают 72% респондентов:

Но, как вы знаете, из пяти наших требований Путин и правительство РФ выполнили лишь одно (о выплате по 10000 рублей на детей), и то в урезанной форме.

И не надо думать, что люди этого не увидели. Несмотря на непрерывную пропаганду, оценка эффективности деятельности властей оказалось весьма нелестной для Путина и Мишустина:

Только каждый шестой опрошенный считает реализованные на практике меры поддержки достаточными. Больше половины избирателей утверждает, что
этих мер было мало (и они совершенно правы, конечно).

Итак, экономическая политика правительства не нашла поддержки у граждан. А что они думают про защиту их жизни и здоровья, про борьбу с самой эпидемией,
а нее экономическими последствиями? Тут картина получается значительно сложнее. Настолько сложнее, что ответы респондентов даже могут показаться
логически противоречивыми.

Например, смотрите, с одной стороны, больше двух третей опрошенных считают, что президент и правительство в целом контролируют ситуацию. То есть получается
у них справиться с эпидемией. Но с другой стороны, эти же респонденты вдвое чаще говорят о том, что эпидемиологические меры недостаточны, чем о том, что они
избыточны:

Как одно сочетается с другим? Думается, дело в том, что противоречивой информационной политикой (которая началась, как мы помним, с того, что коронавирус
— это «чудо чудесное» и вообще обычное ОРВИ) Кремль попросту сбил с толку огромное количество людей. Так треть опрошенных — сейчас, через два
месяца после начала эпидемии, когда счет умершим давно идет на многие тысячи, — продолжают быть активными «ковид-диссидентами».

И это, наверное, одна из самых страшных цифр этого опроса. Понятно, что ни о какой эффективной борьбе с эпидемией не может быть речи, если каждый третий
считает угрозу несуществующей, придуманной — и, следовательно, не готов следовать рекомендациям врачей и мерам безопасности. Ковид-диссиденты и ковид-отрицатели
есть, увы, почти в каждой стране, но почти везде они составляют маргинальное меньшинство. Треть — это очень много; и воспитала эти десятки миллионов ковид-диссидентов
в основном российская пропаганда, которая в течение всего января, февраля и марта рассказывала о том, как не страшен коронавирус, — чтобы любой ценой спасти
путинское голосование по поправкам 22 апреля. В итоге и голосование не спасли, и эпидемию упустили из-под контроля, и справиться с ней не могут — потому что слишком
многие повелись на пропаганду и не верят ни в какую эпидемию.

Вообще, известно, что эффективно победить коронавирус смогли страны с высоким уровнем доверия между властью и обществом. Где правительства сказали людям: посидите
дома, поверьте нам, мы знаем, что нужно делать, а мы дадим вам денег и окажем всю необходимую поддержку, чтобы вы безболезненно перенесли карантин. В России же
никакого доверия между властью и обществом нет, и в ответе на следующий вопрос это проявляется очень ярко:

Половина опрошенных не доверяет официальной статистике. Несмотря на круглосуточную пропаганду, на бесконечные «штрафы за фейкньюс». Не помогло даже то, что
Мария Захарова и сенатор Пушков высмеяли New York Times и категорически опровергли публикацию Financial Times о реальном положении дел в стране. А все равно:
половина россиян знает, что власти врут. Такой вот итог 20 лет путинской пропаганды, сотен миллиардов рублей, освоенных Киселевым, Соловьевым и Маргаритой Симоньян.
С точки зрения борьбы с эпидемией итог весьма плачевный, потому что если нет доверия к официальной информации от власти, то не может быть доверия и к решениям,
которые власть принимает на основании этой информации. Но с точки зрения Прекрасной России Будущего, пожалуй, не такой и плохой: люди не дураки и умеют понять,
когда им врут в лицо. Способности пропаганды далеко не безграничны.

И, наконец, два слайда с рейтингами:

К Владимиру Путину положительно или скорее положительно относятся 57% опрошенных, ко мне — 12%.

Антирейтинг у Владимира Путина 18%, у меня 25%. Что важно понимать про эти цифры, что в них необычного?

Ведь на первый взгляд кажется — одно расстройство; у Путина все хорошо с рейтингом, несмотря на все провалы последних месяцев, несмотря на эпидемию, обнуление сроков и отказ помогать людям, несмотря на недоверие респондентов к официальной информации о коронавирусе и низкую оценку эффективности действий властей.

Однако, во-первых, рейтинг Путина никогда еще по нашим замерам не был таким низким. (У ВЦИОМа в таком же опросе получилось 69%, и теперь мы твердо знаем, что это просто вранье). Во-вторых, и это еще важнее, никогда таким высоким не был антирейтинг. Думается, что к 18% тех, кто не побоялся признаться в телефонном опросе в своем негативном отношении к президенту, можно смело приплюсовать и значительную часть от тех 24%, кто
обозначил свое отношение как «нейтральное» (косвенно об этом говорит и тот факт, что в прежних опросах мы никогда такой большой доли «нейтральных» ответов не видели) — поддержать язык не поворачивается, а заявить об отрицательном отношении страшно. Да, Путин продолжает оставаться достаточно популярным политиком, но его популярность падает и приближается к 50%, а антирейтинг стал очень существенным.

Настолько существенным, что почти сравнялся с моим антирейтингом, на рост которого в режиме 24/7 уже много лет работает вся огромная машина кремлевской пропаганды. Работает… и наработала на 25% антирейтинга, причем эта цифра быстро снижается в последние месяцы и годы. А база сторонников растет. 12% рейтинга, если экстраполировать на всех российских избирателей — это почти 15 миллионов человек, которые следят за нашей деятельностью и поддерживают нас (и это примерно соответствует месячной аудитории YouTube-каналов Навальный и Навальный LIVE в 2020 году).

Так что всё очень неплохо. Первые измерения перед выборами мэра Москвы в 2013 году давали Собянину около 75%, а мне около 3%. После двух месяцев избирательной кампании, напомним, Собянин только путем фальсификаций избежал второго тура, набрав 51% (мне Мосгоризбирком насчитал 28%). Сейчас политические позиции сильно изменились — собственно, именно поэтому меня больше на выборы и не пускают. Будем работать дальше: 27% «не знающих, кто это такой» ждут.