Я хотел бы начать с обсуждения правового вопроса, который мне кажется главным и немножко упущенным из этого обсуждения. Потому что выглядит все немножко странновато. Вот сидят двое, и один из них говорит: а давайте посадим Навального за то, что он являлся не по понедельникам, а по четвергам. А второй говорит: а давайте посадим Навального за то, что он, выйдя из комы, немедленно не приехал к нам в инспекцию. И идет это обсуждение, все обсуждают понедельники, четверги, когда кто должен был отправить какую бумажку и так далее.

Но я хотел бы сказать пару слов о таком небольшом слоне в этой комнате. Я хотел бы, чтобы все еще раз обратили внимание, вся пресса, которая пишет про этот процесс, все люди обратили внимание на то, что суть дела заключается в том, чтобы меня посадить по делу, по которому я был уже признан невиновным, по делу, которое уже признано сфабрикованным.

Это не мое мнение, потому что, если мы откроем любой учебник по уголовному праву — я надеюсь, ваша честь, вы это делали пару раз в жизни, — мы увидим, что Европейский суд по правам человека является частью судебной системы России, потому что Россия является членом Совета Европы, и эти решения обязательны. И я, пройдя все необходимые стадии судебного процесса, обратился в Европейский суд, и Европейский суд вынес решение, в котором черном по белому написал,что даже состава преступления [в деле «Ив Роше] нет. Дело, по которому я нахожусь в этой странной клетке, полностью сфабриковано. Мало того, Российская Федерация, в общем-то, признала это решение — половинчато. Мне даже выплатили компенсацию по этому делу, тем самым признав решение ЕСПЧ.

Несмотря на это, мой брат три с половиной года отсидел в тюрьме по этому делу, которое было, еще раз, признано сфабрикованным решением суда, обязательным на территории России. Я по этому делу просидел год под домашним арестом. Когда мой испытательный срок заканчивался, меня за неделю до этого арестовали, привезли в Симоновский суд и без защиты, всучив какого-то адвоката по назначению, продлили мне его еще на год.

Давайте немножко математики. В 2014 году меня осудили, дали мне 3,5 года, дали испытательный срок, а сейчас 2021 год, но меня все равно продолжают судить по этому делу. Меня уже и невиновным признали, и состава преступления в этом деле нет, и все равно с упорством маньяка наше государство требует меня посадить по этому делу.

Почему же по этому делу? Уж чего-чего, а недостатка в уголовных делах в отношении меня точно нет. Еще одно совершенно недавно возбудили. Тем не менее кому-то очень хотелось, чтобы я ни одного шага не сделал по территории нашей страны, вернувшись, как свободный человек. Чтобы с момента пересечения границы я оказался арестантом. И мы знаем кому. Мы знаем, почему это случилось. Причина этого всего — ненависть и страх одного человека, живущего в бункере. Потому что я нанес ему смертельную обиду тем, что выжил после того, как меня пытались убить по его приказу.

(Прокурор Фролова просит сделать Навальному замечание).

Мне не нужно ваше замечание, ваша честь! Мне теперь этот прокурор будет мешать договорить свое отношение ко всему тому, что происходит?

(Прокурор спрашивает, какой вопрос сейчас рассматривается; адвокат Михайлова просит сделать замечание прокурору).

Я говорю по представлению, ваша честь. То, что такой суд по представлению, — это мое мнение. Я свое мнение относительно представления высказываю в полном соответствии с законом. И то, что представитель обвинения пытается меня перебивать на каждом слове и закрывать мне рот, тоже отлично характеризует все происходящее. Потому что то, что я говорю, имеет прямое отношение к происходящему здесь. Продолжим.

Я нанес смертельную обиду тем, что выжил благодаря хорошим людям, пилотам и врачам. Потом я еще сильнее его обидел тем, что не спрятался, живя где-то под охраной в каком-то бункере поменьше, который я мог бы себе позволить. А потом случилось вообще страшное. Мало того, что я выжил, мало того, что я не испугался и не спрятался, — я участвовал еще и в расследовании своего собственного отравления, и мы показали и доказали, что именно Путин, используя ФСБ, осуществил покушение на убийство. И не я один был такой, сейчас это многие знают и еще узнают, и это сводит с ума маленького вороватого человечка в бункере. Вот именно этот факт, то, что все вскрылось, понимаете? Нет никаких рейтингов, нет никакой огромной поддержки — ничего этого нет, потому что выяснилось, что для того, чтобы совладать с политическим оппонентом, у которого нет ни телевидения, ни политической партии, нужно просто попытаться убить его химическим оружием. Конечно, он просто сходит с ума, потому что все убедились, что он просто чиновничек, которого случайным образом поставили на президентский пост, который никогда не участвовал ни в дебатах, ни в выборах, и это единственный метод его борьбы — пытаться убить людей.

И сколько бы он ни изображал из себя великого геополитика, великого мирового лидера, его главная обида в отношении меня теперь заключается в том, что в историю он войдет именно как отравитель. Знаете, был Александр Освободитель или Ярослав Мудрый, и будет у нас Владимир Отравитель Трусов. Именно так он войдет в историю.

(Навальному пытаются возразить).

Ваша честь, это же имеет прямое отношение [к представлению]! Я здесь, стою на этом месте, меня охраняет полиция, Росгвардия появилась, половина Москвы оцеплена именно потому, что маленький человечек в бункере сходит с ума оттого, что мы доказали и показали, что он не геополитикой занимается, а проводит совещание, на котором решает воровать у политиков-оппонентов трусы и мазать их химическим оружием.

Главное в этом процессе даже не то, чем он закончится для меня, посадят меня или не посадят. Посадить меня несложно — по этому или другому делу. Главное, для чего это происходит, — чтобы запугать огромное количество людей. Это же так работает: одного сажают, чтобы испугать миллионы. У нас 20 миллионов человек за чертой бедности, у нас десятки миллионов живут, не имея ни малейших перспектив. У нас десятки миллионов людей относятся именно к тем, про кого мы каждый день говорим: в Москве жизнь еще более-менее, а отъедете за 100 километров — там вообще полный швах. И у нас вся страна живет в этом полном швахе, не имея ни малейших перспектив, получая 20 тысяч рублей. И они все молчат, и их пытаются заткнуть вот ровно такими показательными процессами. Посадить вот этого, чтобы испугать миллионы. Кто-то вышел на улицу — посадить еще пять человек, чтобы испугать 15 миллионов.

Главное, что я хочу сказать: этот процесс, я очень надеюсь, не будет воспринят людьми как сигнал того, что они должны больше бояться. Это же не демонстрация силы — Росгвардия, клетка. Это же демонстрация слабости, просто слабости. Миллионы и сотни тысяч посадить нельзя, и я очень надеюсь, что люди будут все больше и больше осознавать это. И когда они осознают — а такой момент придет, — все это рассыплется. Потому что вы не посадите всю страну. Всех этих людей, которых лишили перспектив, лишили будущего, которые живут в богатейшей стране и получают ноль от национальных богатств, ноль! Мы только по количеству миллиардеров растем, а все остальное падает, понимаете? Я сижу в своей камере и слышу по репортажам, как подорожало масло, подорожали макароны, подорожали яйца. 2021 год, страна — экспортер нефти и газа, а у нас вся страна говорит о том, что макароны подорожали и мы жить больше не можем! Вы этих людей лишили перспектив, и вы этих людей пытаетесь запугать. Я призываю всех не бояться. Вся эта власть основана ровно на этом.

(Судья говорит Навальному, что он не на митинге, и предлагает вернуться к представлению).

Я не просто вернусь — я уже прямо там нахожусь, я в центральной части этого нахожусь. Вы говорите, что я ничего не сказал по поводу представления. Вот это вот все — представление и есть. И все, что я говорю, — это мое отношение к представлению, которое вы устроили.

Бывает такое, когда беззаконие и произвол являются сутью политической системы, и это ужасно, но бывает еще хуже: когда беззаконие и произвол наряжают себя в мундир прокурора или судейскую мантию. И в этом случае долг каждого человека — не подчиняться тем законам, которые обряжены в эти мантии. За вами, внутри вас, — произвол и беззаконие, и долг каждого человека — не подчиняться вам, не подчиняться таким законам.

(Судья снова требует вернуться к представлению и говорит: «Давайте мы не будем политикой заниматься!»)

Как же мы можем не заниматься политикой?! У меня сложилось мнение относительно этого представления, и я вам его высказываю. Другого мнения у меня нет, и будьте добры меня выслушать. Еще раз хочу сказать: когда произвол и беззаконие оделись в ваши мундиры и изображают из себя закон, долг каждого честного человека — не подчиняться вам и бороться с вами всеми силами. И я, как могу, борюсь и буду продолжать это делать. Хотя с учетом того, что сейчас я полностью оказался под контролем людей, которые обожают все намазывать химическим оружием, наверное, за мою жизнь никто не даст и три копейки. Но тем не менее даже сейчас, даже со своего места я говорю, что я буду с вами бороться, и призываю всех остальных не бояться вас и делать все, чтобы восторжествовал закон, а не ряженые в мундирах и мантиях. И я приветствую всех тех, кто борется и не боится, всех честных людей. Я приветствую и благодарю сотрудников ФБК, которые тоже сидят под арестом, и всех остальных по всей стране, кто не боится и выходит на улицы, потому что у них есть такие же права, как у вас. Потому что наша страна принадлежит им в той же самой степени, как и вам, как и всем остальным. Мы такие же граждане, и мы требуем нормального правосудия, нормального отношения к нам, участия в выборах, участия в распределении национальных богатств. Да, мы всего этого требуем!

В России сейчас много хороших вещей. А самая хорошая вещь — это вот те самые люди, которые не боятся, не опускают глаза, не смотрят в стол и никогда не отдадут нашу страну кучке продажных чиновников, решивших обменять нашу Родину на свои дворцы, виноградники и аквадискотеки.

Я требую немедленной свободы для себя и для других арестованных. Я не признаю это представление. Оно полностью лживо, оно не соответствует закону. И я требую немедленного освобождения.

2 февраля 2021 года. Московский городской суд