Через сутки зачитают приговор, и я хотел бы сказать пару вещей до того, как он прозвучит. Чтобы, так сказать, «поставить цифры в контекст».

Срок будет большой. То, что называется «сталинский». Формула его расчёта простая: то, что попросил прокурор, минус 10–15%. Попросили 20, дадут 18 или вроде того. Это не имеет большого значения, ведь следом уже на всех парах идёт дело о терроризме. Там ещё лет 10 накинуть можно.

Так вот, у меня просьба номер один. Когда прозвучит цифра, вы, пожалуйста, не проявляйте солидарность со мной причитаниями и восклицаниями: «Как при Сталине». Лучше проявите солидарность со мной и другими политзаключёнными тем, что минутку подумайте. Подумайте, зачем нужен такой показательно огромный срок. Его главный смысл — запугать. Вас, а не меня. Я даже так скажу: персонально вас, читающего эти строки.

Вы обратили внимание — пропаганда об этом процессе молчит. По телевизору о нём не рассказывают. Потому что на «простого россиянина» история произведёт эффект неоднозначный. Восемнадцать лет за какой-то «экстремизм» без жертв и последствий покажутся ему очевидно несправедливыми, и он ещё тайно симпатизировать начнёт. А вы и так всё знаете. Вас и надо ошеломить, запугать. Суровостью приговора выбить из головы мысли о противодействии.

Пожалуйста, подумайте и поймите, что, сажая сотни, Путин пытается запугать миллионы. Мы живём в стране, где десятки миллионов человек прямо сейчас настроены против коррупции, войны и беззакония. Прямо сейчас десятки миллионов за честные выборы, демократию, сменяемость власти и хотят, чтобы Путин ушёл. Мы точно знаем, что если бы каждый десятый из тех, кто возмущён коррупцией Путина и его чиновников, вышел на улицу, то власть пала бы завтра. Точно знаем, что недовольные войной, выйдя на улицу, прекратили бы её немедленно.

Но это всё пустые мечтания. Так не работает. Кто-то должен быть первым, а им быть страшно. Россия тут не исключение. Просто недовольные не выходят на улицы стран с диктаторскими режимами почти до самого конца этих режимов: ни у нас, ни в СССР, ни в Иране, ни на Кубе, ни в ГДР. Всех перемен добиваются 10% граждан — самые активные. То есть вы. Репрессировать (посадить, наказать, оштрафовать) даже 10% из них — это полтора миллиона человек — сейчас нельзя ни политически, ни организационно. Значит, надо ошеломить и запугать, лишить охоты делать хоть что-то.

Такая путинская (да и любого, в общем, диктатора) стратегия работает. Один пример. Главной неуязвимостью нашей организации всегда было то, что нам нельзя было перекрыть деньги: нас финансируют десятки, сотни тысяч людей небольшими платежами. Не перекроешь. Но, раздувая дела о финансировании экстремизма (одно из обвинений, по которому мне завтра вынесут приговор), власти добились того, что изнутри России, а это 95% наших доноров, поддерживать стало «стремновато». А финансы — основа деятельности, без них никуда. Запугивание сработало отлично. Напоминаю, кстати, что вот инструкция, как поддерживать нас анонимно и безопасно через криптовалюту.

Честно говоря, мы ещё часто сами помогаем путинской стратегии запугивания, устраивая истерики с хватанием за сердце из-за каждого ареста, дополнительно пугая и себя, и окружающих. Обо всех надо говорить, ни о ком нельзя забывать, но при этом твёрдо осознавать: власть в России узурпирована, незаконно захвачена. Те, кто у власти, не могут удержать её без арестов невиновных. Они сажают сотни, чтобы запугать миллионы.

К этому надо относиться хладнокровно. Путин не должен достичь своей цели. И я очень хочу, чтобы в части приговора мне он её тоже не достиг. Поэтому моя просьба номер два: когда огласят приговор, думайте, пожалуйста, только одну, действительно важную мысль — что я лично ещё могу сделать, чтобы сопротивляться? Чтобы помешать негодяям и ворам, засевшим в Кремле, поедать мою страну и моё будущее? Что я могу сделать, взвесив все риски и учтя все обстоятельства?

Третья просьба самая важная. Отвечая себе на этот вопрос, не смейте, пожалуйста, говорить: «Ничего». Вы можете. Что-то может сделать каждый. С соседями поговорить, листовку повесить. Наше расследование распространить. Отправлять 500 рублей в месяц нам или другим оппозиционным организациям и СМИ. Вести блог. Участвовать в ДМП-2, писать в соцсети. Поддерживать политзаключённых. Нарисовать граффити. Выйти на митинг.

Нет ничего стыдного в том, чтобы выбрать наиболее безопасный способ противодействия. Стыдно не делать ничего. Стыдно дать себя запугать. Какой бы они там ни запланировали приговор, он не достигнет своей цели, если вы поняли, для чего это всё, и ответили: «Я не боюсь» — ежедневным хладнокровным, пусть и небольшим, но вкладом в борьбу за свободу в России.

Благодарности:

1. Вам всем, конечно, спасибо. Всё, что со мной происходит, переносить гораздо легче, потому что я чувствую вашу поддержку каждый день и каждую минуту.

2. Огромное спасибо стороне здравого смысла в юридическом безумии под названием «суд в тюрьме», что завершится завтра. Моим адвокатам Ольге Михайловой, Вадиму Кобзеву, Александру Федулову и адвокату Дани Холодного Светлане Давыдовой. Они бьются как львы.

3. Свидетелям защиты: Ступину, Кара-Мурзе, Ройзману, Чанышевой, Останину, Горинову, Яшину, Муратову, Демчук, Голикову, Николаенко, Попову, Морозу.

4. Отдельное спасибо. Главный личный мой вдохновитель в этом процессе — мой подельник Даня Холодный, случайно попавший в эту мясорубку 25-летний парень.

Даня Холодный

Техник «Навальный LIVE», из которого слепили «организатора» экстремистского сообщества — наравне со мной, Волковым и Ждановым. Я, к сожалению, его почти не знал. Ну, включает парень провода на эфирах.

Даня уже отсидел полтора года в СИЗО. В отличие от меня, на процесс его водили в наручниках. А в обед уводили и приковывали к какой-то стене. На следствии много раз предлагали свободу в обмен на показания на всех. К этим предложениям Холодный остался холоден (не удержался). Холодный бодр, весел, присутствия духа не теряет. А главное — понимает, зачем придуман этот процесс, но не даёт себя запугать и сломить свою волю. Будьте такими же.