Вот так одиночное заключение пробуждает в человеке литературные таланты. Читайте второй рассказ Олега Навального о приключениях Чубакки в российской тюрьме.
Напомню, что первый рассказ о Чубакке был изъят цензором Бутырки, так как его сочли планом побега.
Постепенно арестанты из соседних камер обучали Чубакку языку. Через два месяца он мог сказать «вечер в хату», «закурить», «заварить», «начальник», «с арестантским уважением и братским теплом», «наладка» и «расход». Этого скудного словарного запаса хватало, чтобы поддерживать общение, хотя о смысле некоторых фраз Чубакка мог только догадываться.
Период линьки позволил Чубакке сделать тонкую, но прочную и длинную косичку, с помощью которой он мог поддерживать запрещенную — и от этого такую желанную, щекочущую нервы, межкамерную связь. После отбоя он привязывал один конец косы к решетке, свободный опускал в камеру ниже. В привязанном к косичке носке можно было передавать записи, табак и другие запрещенные предметы.
...
После 22.00 окрестности тюрьмы оглашали крики Чубакки: «АУЕ! Наладка!»
— Один восемь семь!
— Я один восемь семь!
— Говори!
— Здоров!
— Давай наладимся?
— Давай.
— Один девять ноль!
— Да-да.
— Давай наладимся?
— Повременим…
Так шла передача предметов из камеры в камеру. Ближе к утру раздавался зычный крик: «Расход!», после чего передача заканчивалась. Свою косичку Чубакка бережно прятал в тайник под умывальником, где она удачно пережила не один шмон.
https://meduza.io/feature/2016...
