Сегодня суд оставил в силе приговор Алексею — 9 лет строгого режима.
Мы публикуем полную расшифровку последнего слова Навального в суде.
— Спасибо большое. Уважаемый суд, вы будете меня перебивать? Я хотел бы уточнить, потому что обычно во время последнего слова меня перебивают. Я вас не слышу или вы просто молчите?
— Алексей Анатольевич, мы вас слушаем внимательно.
— Спасибо большое. Я, честно говоря, на прошлом суде уже даже говорил, что я уже не хочу выступать с последними словами, мне уже вот здесь эти последние слова. Знаете, я так примерно прикинул: 17 января я вернулся в Москву, меня сразу арестовали, и с тех пор я выступаю. Это мое шестое или седьмое последнее слово, что превращается в какую-то немножко комедию. Хотя это, конечно, очень хорошо характеризует происходящее в нашей стране, но тем не менее это смешно, когда человек за полтора года выступает с седьмым последним словом. Однако во время моего последнего «последнего слова» произошел для меня очень воодушевляющий факт, который говорит о том, что надо все-таки их произносить.
Как было устроено наше судебное заседание? Здесь был актовый зал, в моей тюряге, точно так же тут сидела судья, защита, прокурор и технический специалист суда. И штука в том, хитрость, понимаете, — вы же все очень хитрые, и ваша власть очень хитрая и находчивая. В тот день, когда я произносил последнее слово, технического специалиста суда не было. А вот наш майор, который здесь занимается всякой технической фигней, — его переодели в гражданку и посадили на место технического секретаря суда. И что он делал? Когда я выступал с последним словом, каждый раз, когда я говорил слово «война», он нажимал на кнопку, и я это видел, потому что на экране передо мной загорался просто перечеркнутый красный микрофон, говорящий о том, что микрофон был отключен. И он сидел такой довольный, и судья была довольна, и вся ваша система была страшно довольна тем, что у вас есть кнопка, и вы можете на нее нажать, и публика, журналисты, кто угодно не услышат, что же такое я скажу после слова «война».
Конечно, это меня бесило страшно. Ты планируешь, говоришь какие-то важные вещи, тут бах, на кнопку нажимают с такой ухмылочкой — и тебя не слышно. Конечно, бесило. Но, с другой стороны, в чем был воодушевляющий момент? Я подумал и потом понял. Потому что у вас есть все: власть, вы захватили власть в стране, у вас телевидение, все эти продажные журналисты, — все у вас есть, и вы боитесь, что вам какой-то зэк что-то скажет. Настолько боитесь, что приставили специального сотрудника, переодетого в гражданку, чтобы он нажимал на эту самую кнопку. Вы так сильно боитесь этих слов, вообще слова правды, что, конечно, его нужно произносить. К чему я постоянно призываю всех остальных, ну и сам по мере возможности что-то делаю.
Оговорка относительно вашего уважаемого суда. Я лично против вас ничего не имею. Я с вами не знаком. Вполне вероятно, что вы хорошие люди, прекрасно относитесь к детям и, скорее всего, даже получали пятерки в институтах, особенно по уголовному процессу. Но когда я говорю «вы», я обращаюсь к суду, конечно же, сейчас, но я имею в виду всю вашу власть: имею в виду Путина, его Совет Безопасности из старых маразматиков, Государственную Думу, где сидят одни жулики, Совет Федерации, где сидят одни старые жулики, всю вашу власть. Вы же выносите мне приговор именем Российской Федерации, поэтому, когда я к вам обращаюсь, я обращаюсь к той самой Российской Федерации, захваченной сейчас теми самыми жуликами, мошенниками и, конечно, убийцами, в нынешнее, настоящее время.
Мой приговор предполагает, что я оскорбил суд и я не уважал суд. Знаете, вы сами отлично понимаете, что никто в России не уважает суд. Это в принципе такой орган, который не имеет ни малейшего уважения нигде. Его действительно боятся, потому что какие-то люди в черных мантиях абсолютно беззаконно, как происходит со мной и с многими другими людьми, постоянно могут, действительно, отправить тебя за решетку, поэтому их боятся. Но не уважает российский суд никто, и я его действительно не уважаю.
Но вот эта статья об оскорблении суда — это не научный подход. Если была бы статья о презрении к суду и презрении к этой власти, вот она бы мне отлично подошла, потому что я презираю ваш суд, я презираю вашу систему и презираю вашу власть. И я, самое главное, — что на самом деле, как мне кажется, и является преступлением по сути в ваших глазах, — я эту систему не боюсь. Я не боюсь эту систему. Безусловно, мне не хочется сидеть в этой клетке, вместо того чтобы заниматься какими-то полезными вещами и смотреть, как растут мои дети. Но человеку жизнь дается не для того, чтобы он боялся чокнутого бункерного деда и эту систему, которую он построил. Поэтому я вас не боюсь! И, опять же, всех остальных призываю не бояться. В конце концов, ну что с вами сделают? Ну в клетку посадят. Но ваша система держится именно на страхе, поэтому вас бояться нельзя, бояться вас — это преступление против своего собственного будущего, преступление против своих детей, преступление против своего народа.
Поэтому важно сейчас... Потому что я включаю телевизор — мне показывают, как кто-то там убивает русских, притесняет русских или еще что-то делает с русскими. А именно вы, ваша система, ваш Путин и ваши чиновники являются врагами России сейчас, предателями русского народа и убийцами русского народа в буквальном смысле. За последние годы никто не убил больше русских людей, чем ваш Путин.
— Алексей Анатольевич, прошу вернуться к предмету судебного контроля. У нас обжалуется итоговое судебное решение Лефортовского районного суда.
— Я ровно это и делал. Я поэтому и уточнял: вы, пожалуйста, не станьте той самой кнопкой, которая пытается меня заткнуть. УПК не регулирует, что я говорю в последнем слове. Я говорю про суд, я говорю про приговор, я говорю про основания, которые послужили тому, что мне был вынесен — и не только мне, таким, как я, выносятся эти абсурдные приговоры.
Если хотите ближе к делу — давайте, хорошо. Вам не нравится, когда я говорю про войну, — тогда я буду использовать эту войну, идущую сейчас, она важнее в сто раз, чем мой приговор, как метафору для ваших судов и для ваших судебных процессов. Потому что эта война, как и ваши суды, полностью, на сто процентов построена на вранье, на каком-то супернаглом вранье. Ни одного слова правды, ни одного. Как в приговоре нет ни одного слова правды, так и война эта идет. Я же телевизор целыми днями здесь смотрю, это, на самом деле, важная часть наказания — ты должен все время смотреть телевизор. И несколько месяцев назад, три месяца подряд, в каждом репортаже, в каждом сюжете, в каждом репортаже, в каждом выпуске новостей говорили: какая ерунда, что мы введем войска на Украину! Да не может такого быть! Это же американцы врут.
— Алексей Анатольевич, у нас предмет судебного контроля — приговор Лефортовского районного суда города Москвы от 22 марта 2022 года. Слушаем ваше несогласие с вынесенным итоговым судебным актом Лефортовского районного суда Москвы.
— Именно, вот вы просто уже, понимаете… Все-таки выступление в суде. Посмотрите, у вас висит там дяденька, если вы посмотрите по правую руку на стене. Я не могу разглядеть, кто это. Наверное, уважаемый юрист. Насколько я помню, потому что я тогда сидел в «аквариуме», по левую сторону тоже висят какие-то известные люди, и в основном они прославились тем, что не просто бормотали в микрофон, а говорили какие-то важные вещи, выступали с речами в суде. И я сейчас делаю ровно это. Я выступаю с речью в вашем суде, и я, действительно, использую войну как метафору своего судебного приговора. Несмотря на то, что я использую что-то большое для описания чего-то маленького, а можно наоборот. Поэтому я прошу, несмотря на то что вы страшно боитесь, что я тут что-нибудь наговорю, все-таки не работать той самой кнопкой, потому что кто вам поручил это делать — к нему тогда предъявляйте претензии за то, что я здесь говорю. Поэтому вы можете просто меня остановить и выключить, но я собираюсь… я скажу все, что я собираюсь сказать.
Так вот. Месяцы вранья, просто месяцы. А потом щелчок, ввели войска — и просто забыли об этом, понимаете? Память золотой рыбки. И ваша власть пытается сделать так, чтобы все наше население, весь наш народ были как золотые рыбки, в том числе в отношении судебных процессов, в том числе в отношении законов, которые вы меняете каждый день, в том числе чтобы забыли о том, что был закон, который запрещал мне участвовать в выборах, закон имени Навального. Это все абсолютнейшая ложь. Все факты, которые приведены в приговоре, такая же ложная дрянь, как и все те факты, которые используют разжигатели войны, или наоборот. Я, когда слышу по телевизору про НАТО, мне уже просто хочется хохотать, потому что я не золотая рыбка, я помню, как в 2013 году в городе Ульяновске открывали базу НАТО и ульяновский губернатор рассказывал, как хорошо, что мы открываем здесь базу НАТО для работы в Афганистане, потому что это так классно, потому что это будут рабочие места, НАТО нам очень дружеский блок. А знаете, кто еще очень сильно выступал за базу НАТО? Рогозин Дмитрий Олегович. Знаком вам такой человек? А сейчас эти люди пытаются нам доказать, что мы здесь должны устроить кровавую баню, для того чтобы противостоять НАТО. Одновременно с этим в НАТО вступают Финляндия и Швеция, и это уже какая-то ерунда. И я говорю об этом, потому что это, конечно, очень определяюще для всего, что происходит в России, в том числе для российской судебной системы. Потому что наглое вранье в каждом суде. Игнорирование того, что было сказано вчера, просто по щелчку, как будто и не говорили. Вы все переобуваетесь в воздухе на 180 градусов не просто часто, а постоянно. Наша власть, наши суды, наш Путин делают зигзагообразное движение в воздухе, потому что каждый раз ты должен переобуться, чтобы люди забыли о том, что ты врал еще совсем недавно.
— Алексей Анатольевич, у нас предмет судебного контроля — это приговор Лефортовского суда города Москвы. Мы слушаем в последнем слове ваше суждение касаемо вашего несогласия с вашим осуждением, приговором Лефортовского районного суда города Москвы. Пожалуйста, вернитесь к предмету судебного контроля в апелляционном порядке.
— Во-первых, предмет нашего контроля — это приговор, действительно, Лефортовского суда и причины, по которым такой приговор был вынесен. И причины, почему ваш суд происходит или нет, вы отлично знаете. И они заключаются в том, что у власти сейчас в России сумасшедшие богатые люди, которые в том числе устроили войну, в том числе для того, чтобы проводить судебные процессы в тюрьмах, потому что на фоне войны на это уже никто не посмотрит. Поэтому, уважаемый суд, у вашей профессии есть плюсы — неприкосновенность и неприкасаемость, большая зарплата, квартира в Москве. Но, наверное, в вашей работе есть и какие-то минусы. В частности, если лотерея выдала вам такой несчастливый билет, как огласить мой приговор, вам придется меня послушать, извините, пожалуйста. Если вы не хотите меня слушать, вы можете просто меня выключить и тем самым сделать еще одну процессуальную ошибку. Еще немножко, потерпите, пожалуйста.
Я хочу сказать, что эти ваши процессы, в том числе в отношении меня, — они бессмысленны. Что вы ими хотите добиться? Вы хотите получить какой-то контроль? Вы получите, действительно, кратковременный контроль. Вы хотите остановить прогресс России, вы хотите бороться с наступающим поколением? Что вы хотите сделать? Краткосрочно вы можете запугать кого-то, безусловно, вы разорите сейчас какое-то количество людей, поломаете много судеб, но в целом то, что вы делаете, что делают ваши люди, — это бессмыслица, это просто исторический нонсенс, и, безусловно, вы все потерпите историческое поражение. Как вы потерпите историческое поражение вот в этой тупой войне, которую вы начали, которую начал ваш Путин, потому что у нее нет ни цели, ни смысла.
Вообще непонятно, зачем вы ее ведете. Для чего мы ведем эту войну? Чтобы заставить их сделать что? Мы взяли просто сорокамиллионный народ, объявили: «Они нацисты!» — и начали их бомбить. Что они должны сделать, чтобы от них отстали? Вот представьте себе ситуацию: живет в городе Харькове человек, скажем даже, судья, судья в городе Харькове — миллионный город, огромный город. Он живет себе в большом городе, прекрасно работает судьей, собирается с утра отвести ребенка в детский сад, а потом поехать кого-то судить. И в один прекрасный день, 24 февраля, например, его объявляют нацистом, ему в дом прилетает ракета, убивает его ребенка, и он бегает, как ненормальный, и не понимает, что ему нужно сделать, чтобы от него отстали вы и ваша власть. И я, безусловно, в том числе готов сидеть здесь в тюрьме, чтобы доказать всему миру и самому себе, самое главное, что не все в России такие чокнутые, ненормальные, извращенцы и кровопийцы, которые просто непонятно за что, непонятно для чего убивают людей и сами гибнут. Вы знаете, что здесь, во Владимирской области...
— Алексей Анатольевич, мы вынуждены вас вернуть все-таки к предмету судебного контроля и напомнить, что мы слушаем ваши доводы и ваше несогласие с тем приговором суда, который восстановлен 22 марта 2022 года. Вы осуждены и признаны виновным в совершении четырех составов преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 УК РФ и статьей 297 УК РФ. Вернитесь, пожалуйста, к тем суждениям, в чем именно вы не согласны с приговором суда.
— Уважаемый суд, большое спасибо за это мудрое напоминание. Понимаете, я же обычный человек. Я не судья, у которого все очень логично и правильно настроено. Я говорил о том, что я хочу сказать, о своем приговоре, в меру своей способности к суждению. И моя способность к суждению — она и определяет то, что я говорю. Как могу, так и говорю. Знаете, «не стреляйте в пианиста, он играет как может». Так и здесь. Для меня действительно важно сказать здесь и объяснить суду, что у нас поломано все, включая систему правосудия, ровно для того, чтобы начинать потом такие войны. И эти войны, помимо того что, естественно, мы убиваем невиновных людей непонятно за что, — мы уничтожаем тем самым русский народ. Как я уже сказал, во Владимирской области, где я сижу, — здесь все руководство Росгвардии погибло, четыре подполковника, они мертвы. То есть понимаете, это одновременно скрывается и одновременно абсолютно все об этом знают. А почему их убили? Потому что один сумасшедший вцепился в эту Украину. Непонятно, что он хочет сделать, я не знаю, что он хочет с ней сделать. И этот сумасшедший вор нанял больного человека, который командует Росгвардией, и это, между прочим, не мои слова. Это слова бывшего начальника службы безопасности президента Коржакова, который, характеризуя генерала армии Золотова, сказал: «Я не могу назвать его дебилом, потому что он имбецил». И когда один вор нанимает имбецила для того, чтобы вести войну… Да, они убьют много кого на этой войне, но их самих там всех убьют.
— Алексей Анатольевич, хочется все-таки услышать ваше последнее слово по поводу приговора Лефортовского районного суда города Москвы. Еще раз вас призываю: вернитесь к предмету судебного рассмотрения в данном судебном заседании.
— Ваша честь, да не надо меня даже призывать. Я не то что вернуться… Предмет рассмотрения — это вот эта решетка в буквальном смысле. То ли я в него вцепился, то ли меня…
— Алексей Анатольевич, вы осуждены по четырем составам преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 УК РФ и статьей 297.
— Статья 159 УК РФ будет неоднократно применена в отношении тех лиц, о которых я говорю. Вместе со всякими другими статьями. Потому что эти люди, вот ровно для того, чтобы красть, мошенничать, грабить и убивать, — они и держат в тюрьмах таких, как я, ровно поэтому все это и происходит, ваша честь. Вот смотрите, к вопросу о статье 159-й. Вам, наверное, будет интересно. Раз уж вы требуете от меня про 159-ю статью. Я о ней постоянно думал знаете когда? Девятого мая. Девятого мая зэки, как положено, сидели в комнате, очень торжественно... Нам показывают парад. И на параде едет танк «Армата». И нам снова говорят, что танк «Армата» самый лучший, русские войска там… Я думаю: сейчас двадцать второй год, я смотрю танк «Армата». Я в двадцать первом году смотрел танк «Армата», и в двадцатом, и в девятнадцатом, и в восемнадцатом, и в семнадцатом, и в шестнадцатом. Мне кажется, с пятнадцатого года нам показывают танк «Армата». А на войне почему-то я вижу в основном танки Т-72 и немножко более современных, а «Арматы» никакой и близко нет. Так вот статья 159-я: может быть, потому что наш верховный главнокомандующий — вор и сумасшедший, наш министр обороны — вор и пиарщик…
— Алексей Анатольевич, 22 марта 2022 года вы были осуждены Лефортовским районным судом города Москвы за совершение мошеннических действий, за оскорбление. Пожалуйста, призываю вернуться к предмету судебного контроля в суде апелляционной инстанции. Вы еще ни одного довода нам не озвучили конкретного о несогласии с вынесенным итоговым судебным решением Лефортовского районного суда города Москвы. Ваша защита выступала очень четко, обозначили все наши доводы, хочется услышать вашу позицию непосредственно по обжалованному судебному акту.
— Ваша честь, мои адвокаты на воле, потому что выступают очень четко, а я всего лишь зэк за решеткой, потому что не способен выступать четко. Уж я выступаю как могу, мне немножко осталось, просто это важные вещи. Важная вещь заключается в том, что приговор Лефортовского суда выносится именем Российской Федерации и выносится именно таким образом, что власть в Российской Федерации захвачена теми людьми, которые на протяжении многих лет врут нам, в частности, про виды вооружений, устраивают войны, убивают других людей и своих людей, устроили кровавую баню из русских и украинцев. И последствиями этого всего вот эти процессы, как в отношении меня, будут в огромном количестве, и я хочу, чтобы они прекратились. И если я могу хотя бы своим словом сделать хоть что-то, чтобы хоть кого-то убедить, сделать хоть что-то, чтобы прекратить это все, я буду это говорить.
Я уже близок к завершению, не останавливайте меня больше. Уважаемый суд, я смотрю на вас, и в вашем лице я вижу ту самую «именем Российской Федерации»… Путин, Чемезов, Шойгу, все эти Голиковы, Христенки, все, про кого мы проводили расследования, — все они в вашем лице передо мной. И я хочу сказать одну вещь: как же без вас было бы хорошо! Как же без вас было бы классно жить в нашей стране, потому что впервые за сотни лет у нас ни врагов, ни войны, все нормально, денег море, нефти куча, газ дорогой, вообще Россия — прекрасная, богатая страна без вас. Поэтому я хотел бы, чтобы вас всех не было и чтобы идеология России… Идеология — громкое слово, просто чтобы правила нашей жизни были «живи и дай жить другим». Чтобы все оставили всех в покое, чтобы мы отцепились от Украины, от всех остальных, чтобы вы, судьи, отцепились от обычных граждан, чтобы Росгвардия занималась делами, чтобы ФСИНовцы действительно преступников охраняли, а не политзэков, чтобы полиция занималась расследованиями преступлений, а не ловила людей за лайки, чтобы вас не было и чтобы все друг от друга отстали, и тогда мы будем жить наконец-то хорошо.
Но пока вы есть. И, конечно, самая уместная цитата из самой знаменитой книжки относительно вас, которая сейчас постоянно используется, которая много раз использовалась в таких же ситуациях за многие годы до этого, — «нынче ваше время и власть тьмы». Любопытная особенность, что прямо сейчас я вижу в вас, в вашей власти, что вас это, в общем-то, даже не задевает. Когда вы слышите эту фразу, вы понимаете про себя, что вы власть тьмы и сейчас ваше время, но вы не то что не переживаете — наоборот, это вас воодушевляет, вы такие: «Да! Мы власть тьмы, мы самые крутые, это наше время». И вот в этом ваша суть, что вы все злодеи, понимаете это и упиваетесь этим. Но я хочу сказать, что, конечно же, ваше время будет не всегда и ваше время пройдет. И когда вы все будете гореть в аду, дрова в ваш костер будут подкидывать ваши деды, которые не хотели, чтобы вы использовали их портреты для того, чтобы устраивать новые войны в XXI веке. У меня все, спасибо.
Сегодня состоялось предпоследнее заседание по делу Навального. Там были прения сторон и последнее слово Алексея.
Сначала прокуратур Надежда Тихонова повторяла обвинение: Навальный собирал деньги на борьбу с коррупцией, а сам тратил на экстремизм — на дискредитацию власти, например. Потом перечисляла траты Алексея по банковским картам — всего с 2016 по 2020 год он потратил 8 миллионов рублей. Мы помним по предыдущим заседаниям, на что, например, — на стоматолога или подписку на Нетфликс. Но на этот раз прокурор пошла дальше. «Он себе ни в чем не отказывал, — восклицала она, — например, нанял себе водителя и пресс-секретаря!»
Потом Тихонова попросила учесть «общественную опасность» Навального и потому назначить ему десять лет лишения свободы со штрафом 1 млн 200 тысяч рублей. А с учетом его нынешнего наказания — в сумме 13 лет и еще 2 года ограничения свободы.
Сразу после этого в суде объявили короткий перерыв. Когда перерыв закончился, адвокат Алексея Ольга Михайлова потребовала разъяснить, какой режим запрашивает обвинение. Сейчас Алексей находится на общем режиме — это значит чуть более легкие условия, больше передач, больше свиданий. Прокурор сначала отпиралась и отказывалась отвечать — говорила, что уже все сказала. Михайлова настаивала, и тогда прокурор заявила, что она не помнит без бумажки и потому ей нужен еще один перерыв, чтобы проверить!
Спустя 45 минут и, очевидно, череду созвонов с начальством прокурор Надежда Тихонова наконец-то снова появилась в зале и с облегчением сказала: обвинение запрашивает строгий режим.
Почему строгий? Для этого человека нужно признать «рецидивистом», то есть заявить, что он совершил два аналогичных преступления по одной и той же статье. Причем второе он должен совершить обязательно после того, как его признают виновным по первому. Итак, Навальный сейчас находится в тюрьме по делу «Ив Роше», статья мошенничество. И, чтобы признать Алексея рецидивистом, прокуратуре потребовалось выдумать не только то, что он в принципе похищал какие-то пожертвования — но и что он делал это, УЖЕ находясь в тюрьме. Обвинение совершенно серьезно говорила об этом в суде: будучи в колонии, Навальный продолжал совершать преступления. И теперь именно этот абсурдный юридический трюк позволяет перевести его на строгие условия.
В ИК-2, где Алексей находится сейчас, строгих условий нет. Это значит, что его должны будут перевести в другую колонию — дальше от Москвы, с более затрудненным доступом.
Потом в прениях выступал сам Алексей. Он сказал, что на этой стадии он должен выразить свое отношение к делу, но сказать ему нечего, потому что дела никакого нет. Следствие смогло притащить в суд 4 подставных свидетелей на общую сумму 2 млн рублей. И за это прокуратура просит 13 лет, хотя у нас даже за убийство по статистике обычно меньше дают.
«Если вы считаете, что я испугаюсь, или мои коллеги из ФБК испугаются, или вы запугаете всех вообще, таких, как эта самая Марина Овсянникова, которая, между прочим, не просто выступила — она записала видео, сказала нам самые главные слова: действуйте. Всех не пересажаете. Не пересажаете всех. Хоть 113 просите и давайте — вы ни меня, ни таких, как я, не испугаете. Россия большая, народу в ней много, и не все они готовы отдать свое будущее и будущее своих детей так же трусливо, как это сделали вы».
Навальный в суде
Потом в суде объявили перерыв и после этого Алексей должен был произнести последнее слово. Только сделать это ему фактически не дали. Буквально каждые полминуты трансляция отключалась, поэтому то, что Алексей говорил, журналистам было не слышно, а больше речь никто не мог записать.
Конечно, это было сделано специально. Последнее слово Алексея — без преувеличения, самое важное в этом процессе, его главная политическая речь, в которой он говорил о бедности, в которую Путин вверг Россию, и о войне. И путинские холуи просто не могли позволить этой речи просочиться сквозь тюремные стены.
В самом конце трансляция ненадолго появилась, и Алексей успел произнести: «Лев Толстой сказал великую вещь, записал в своем дневнике…» — и трансляция выключилась снова. Но вот что Алексей сказал дальше. 4 июня 1904 года Толстой написал: «Война есть произведение деспотизма. Не будь деспотизма, не могло бы быть войны; могли бы быть драки, но не война. Деспотизм производит войну, и война поддерживает деспотизм. Те, которые хотят бороться с войной, должны бороться только с деспотизмом».
Пожалуйста, распространите это видео и распространите эти слова. Это самое важное, что Алексей хотел сказать сегодня. Путин — это война. И если мы хотим бороться с войной, то мы должны бороться с Путиным.
Приговор Алексею вынесут 22 марта.
Правосудия в России не существует. Путин его уничтожил. Не случайно и не по недосмотру. Путину уничтожал суды специально и прицельно. Выйдите на улицу, спросите! Спросите друзей, что вам скажут про российские суды? Что они продажные. Липовые. Это уже какая-то аксиома путинского режима. Все знают!
Судья ничего не решает. Судья поднимает телефон и делает, как ей или ему в этой телефонной трубке прикажут.
Все об этом слышали, но мало кто видел своими глазами. Но сегодня, когда ровно этими методами фальсифицируют главный судебный процесс в стране, процесс над Алексеем Навальным, мы расскажем и покажем вам, как это делается.
Кто участвует в преступной спецоперации по закрытию Навального еще на 15 лет, а главное, кто за это платит.
15 февраля 2022 года . Владимирская область. Исправительная колония номер 2. Почти 10 утра. Актовый зал колонии, где обычно проводят мероприятия для зэков, переоборудовали в зал суда. Повесили какой-то задник. Расставили столы. На сцену поставили стол для судьи, а сзади — флаги.
До объявленного начала первого заседания по делу Навального остается 13 минут. На телефоне судьи Маргариты Котовой раздается звонок. На том конце трубки — мужской голос, судья откладывает все дела и разговаривает с собеседником полминуты
На часах 10 — время, на которое назначено начало процесса.
Навальный и адвокаты в зале, прокурор на месте, журналисты собрались в специальном помещении.
Но судья Котова не выходит из своей подсобки. Она ждет второго звонка. Он раздается в 10 часов 13 минут и судья Котова разговаривает с тем же мужчиной почти минуту.
Через полчаса, с опозданием в почти час, суд все же начинается. Все рассаживаются по своим местам. Суд идет, но недолго.
Буквально через пару минут Котова объявляет «технический перерыв» и возвращается в свою каморку.
На наших экранах мы видим облетевшие весь мир кадры: Алексей общается с женой Юлей, с адвокатами, машет руками, передает привет.
В это время судья Котова получает третий звонок . Он раздается в 10:49, сразу после того, как дверь захлопнулась за спиной у судьи. Тот же номер. Короткий полуминутный разговор и судья возвращается в зал.
В этот день ее собеседник позвонит еще раз. В 13:48 объявлен обеденный перерыв.
В 13:52 судье снова звонит ее таинственный друг. Они говорят полминуты.
Кажется, как будто весь первый день суда заточен под эти телефонные разговоры. Процесс не может начаться без них. Для этих звонков специально объявляются перерывы.
Судья Котова говорит с человеком по имени Евгений Владимиров — так он записан в телефонных книжках.
Владимиров — сотрудник Администрации президента.
Номер телефона, с которого он звонит, использовался для оформления пропуска от администрации президента. В 2019 году человеку с такими именем Путин указом присвоил чин государственного советника, в документе указана должность: начальник департамента по общественным связям.
Судя по всему, Владимиров — один из сотрудников Администрации, который «профессионально» занимается борьбой с Навальным: его номер телефона мы обнаружили и в базе «Умного голосования» — ну, такая служебная необходимость.
21 февраля, во второй день суда над Навальным, судья Котова созванивалась с Владимировым трижды. Последний звонок поступил меньше чем за полчаса до начала суда.
Стоит произнести очевидное — не существует никаких обстоятельств, связывающих судью Лефортовского суда и чиновника из администрации президента. Просто не существует даже теоретической законной причины или повода этим двум людям обильно созваниваться и обсуждать что-то во время, буквально во время суда. Прерывать заседания и выбегать тихонько пообщаться. Судья Котова, которая получает от нас с вами зарплату, чтобы выносить независимые решения в соответствии с законом, как девочка на побегушках послушно принимает инструкции из Администрации Президента.
Администрация Путина (по приказу начальника) организовала весь процесс суда над Навальным. Всю эту спецоперацию — от фальсификации доказательств до координации действий судьи. И сейчас мы вам это докажем.
В 2017 году в Администрации президента, первый замруководителя, Сергей Кириенко проводил совещание. Об этом подробно рассказывает в своем расследовании издание Проект. Путин тогда собирался становиться президентом четвертый раз, Навальный тоже выдвинулся, недавно вышло расследование «Он вам не Димон». По всей России прокатились крупнейшие за долгое время протесты. Кириенко собрал экспертов и политологов и задал вопрос: надо ли посадить Навального? Вопрос посадки Навального решался именно там, в Администрации президента. Прямо тогда решили не сажать.
Там же, в кабинетах Администрации президента тогда распределялись и средства на борьбу с Навальным. Политические проходимцы, типа дамы на этой знаменитой фотографии, Кристины Потупчик, приходили в администрацию Путина и просили денег из черной кассы на их подряды, проекты — телеграм-каналы про оппозицию, фейки, кампании по дискредитации и так далее.
Один из таких подрядчиков Кремля является Константин Костин, директор Фонда развития гражданского общества, сам в прошлом начальник управления внутренней политики Администрации президента.
В его взломанной почте, опубликованной в одном из телеграм-каналов, можно найти и его заявки на деньги от администрации президента, и какие-то безумные многофазные планы борьбы с Навальным.
И вот такое очень интересное письмо от его секретарши.
В письме справка, где рассказано о том, что Навальному было сделано специальное пожертвование, от имени пенсионера Михаила Костенко. А через несколько месяцев от его же имени был подан иск, мол, Навальный пенсионера обманул. К письму приложены фотографии самого иска.
Давайте теперь вернемся обратно в суд покровской колонии. 28 февраля, по видеосвязи допрашивают буквально непонимающего ничего пенсионера. Он переспрашивает, кричит и говорит, что сам не знает, в чем заключается обман Навального. Это и есть Михаил Костенко из той самой справки подрядчика Администрации президента.
Костенко говорит, что претензий к Навальному не имеет. И что заявление писал не он, а юрист — Илья Ремесло. То есть пенсионер Костенко — это целиком и полностью выдуманная кремлевскими чиновниками история. Костенко сам не понимает, о чем в суде идет речь.
А Ремесло этот, который схему с Костенко провернул, привел подставного пенсионера, сам-то он откуда взялся? Мы уже его обсуждали в одном из прошлых видео. Ремесло — это юрист по вызову, жулик, которого используют для придумывания фейков про Навального.
Человек, вообще не заслуживающий никакого внимания. Если бы не его банковские проводки, которые очень кстати оказались в нашем распоряжении. Угадаете, кто Ремеслу платит зарплату? Те же самые люди, что и придумали пенсионера, — подрядчик Администрации президента Константин Костин.
Илья Ремесло получает около 10 миллионов в год от трех юридических лиц, все они связаны с Константином Костиным. Первое — ООО «Рупостерс» — раньше принадлежало самому Костину, а потом он переписал фирму на своего сотрудника Станислава Апетьяна, тоже работавшего в Администрации президента.
Второе — «Универсальные медиатехнологии» — также оформлены на подчиненного Костина.
«Медиамаркер» — третья компания, которая платит Ремеслу, — принадлежит еще одном «эксперту» фонда Костина, Александру Файбу.
Между этими тремя фирмами и Ремеслом заключены несколько контрактов на консультационные услуги, юридическое обслуживание и даже медиаанализ информационного поля.
И за это всё ему отгружаются огромные суммы, гонорары за несуществующие услуги. Только за 2020 год он получил 10 миллионов 382 тысячи рублей. Это по 865 тысяч рублей в месяц за борьбу с Навальным.
Илья Ремесло неоднократно публиковал банковскую информацию сотрудников ФБК, поэтому почему бы и нам не посмотреть, на что он сам тратит миллионы, заплаченные ему за фальсификацию дел Навального.
Вот, например, он вносит платеж за VOLVO ХС60.
Вот платит за проживание в отеле в Финляндии на новогодних праздниках.
Вот покупает что-то за 127 тысяч в ювелирном магазине якутских бриллиантов.
Любит пришмотиться в Hugo Boss.
Ну или просто снимает наличными в банкомате много раз по 100 000 рублей.
У нас осталась небольшая, но важная деталь. Где эти костинские фирмы, которые Ремеслу платят деньги, сами получают свое финансирование? Официально бюджет на борьбу с Навальным в Администрации Путина не получить. Администрация президента вообще-то другими вещами формально занимается. И вот она, та самая черная касса Кремля.
На счета трех юридических лиц, которые содержат юриста Ремесло, поступают деньги от хорошо знакомых вам людей. Постоянных героев расследований Фонда борьбы с коррупцией. Самым крупным спонсором является Олег Дерипаска.
Через свои фирмы Русал, Газ, EN+ и фонда Вольное Дело он перевел на фирмы подрядчика Администрации президента 189 миллионов рублей.
Вторым по размеру спонсором является компания Мегафон, принадлежавшая олигарху Алишеру Усманову. Они заплатили одной из фирм 107 миллионов рублей.
Все деньги отправляются по непонятным договорам оказания услуг. Непонятно, какие услуги могут оказывать автоконцерну ГАЗ, Русскому алюминию и Мегафону группа бывших сотрудников Администрации Путина.
Давайте теперь вернемся и еще раз посмотрим на то, что происходило в суде над Навальным. Вот список людей, которые выступили в суде со стороны обвинения. Тех, кого привели, чтобы оклеветать Навального, обвинить его в мошенничестве.
Виталий Серуканов, разочаровавшийся сторонник, недолго работавший в штабе Навального, а теперь работающий на Раше Тудей.
Два бывших сотрудника Фонда борьбы с Коррупцией — Горожанко и Мищенков.
Четыре пострадавших от мошенничества — разнорабочий Кошелев, который подрабатывает эвакуаторщиком и внес на наши счета ни пойми откуда взявшийся у него миллион.
Пенсионер Костенко, который внес 50 000, но тоже потом якобы пожалел и потребовал деньги обратно
Два настоящих донора ФБК: Кузин и Карнюхин.
Ну и кремлевский юрист, который занимается тем, что профессионально борется с Навальным — в основном просто врет про него по телевизору и в социальных сетях. Это все, что смогло предложить следствие.
Итак, бывшие сотрудники Мищенков и Горожанко вообще отказались свидетельствовать против Навального. Горожанко заявил, что ему угрожали следователи, заставили его выучить показания, репетировали с ним, и просто заставили приехать в суд, чтобы самому не сесть.
Двух настоящих доноров ФБК тоже можно удалить из схемы. Против обоих существуют старые уголовные дела, с помощью которых их запугали. Эвакуаторщик Кошелев, как мы выяснили, вообще оказался наркоманом, у него условный срок за хранение амфетамина. В суде он путал даже количество и пол собственных детей.
И остаются только пенсионер Костенко, пожертвование которого, как выяснилось организовала Администрация президента, юрист-мошенник Ремесло, получающий по субподряду от Администрации президента по 10 млн за борьбу с Навальным, и жулик Серуканов, который работает на канале Раша Тудей, созданном и курируемом заместителем руководителя Администрации Путина, Громовым. Ну и конечно же, судья Котова, которая без звонка от куратора из Администрации не способна даже выйти в зал заседаний.
И это честный и справедливый суд? Дело целиком сфабриковано конкретными людьми с конкретными должностями в конкретном государственном ведомстве. И прямо сейчас, когда суд уходит на так называемый приговор, где-то в здании на Старой площади этот приговор пишется путинскими чиновниками.
Мы не сомневаемся в том, что приговор будет обвинительным; что Навального сошлют на 10 или 15 лет, на очередной срок по очередному выдуманному делу; что всем участвовавшим в этой специальной операции достанутся десятки миллионов от спонсоров-олигархов. Все эти дни мы каждый день освещали для вас этот вопиющий процесс над Навальным, потому что молчать и мириться с этой ситуацией нельзя. Мы требуем немедленного прекращения этого смехотворного, ничтожного процесса, который почему-то называется судом. А по факту является публичной расправой над главным политиком страны.
Свободу Алексею Навальному.
Сегодня — десятый день войны и сегодня же состоялось десятое заседание по делу Навального. Вот как оно прошло.
Сторона защиты продолжила допрашивать свидетелей — сегодня их было 11. Все они — постоянные жертвователи ФБК, причем переводили они обычно небольшие суммы. Вопросы у обвинения стандартные изо дня в день: больше всего их интересует, знали ли свидетели о том, что Навальный, баллотируясь на выборах президента, был судим. Свидетели отвечали, что, конечно, знали — эта информация никогда не скрывалась и вообще была в свободном доступе. Но на их решение поддерживать Навального как кандидата это никак не влияло.
На всякий случай поясню. Задавая эти вопросы, прокуратура продвигает такую мысль: Навальный был судим по делу «Кировлеса» и потому не мог быть допущен до выборов. Зная это, он тем не менее собирал деньги на кампанию, а значит — вводил людей в заблуждение.
Это, разумеется, неправда. Навального действительно судили по делу Кировлеса в 2013-м году, но приговор был отменен в Европейском суде по правам человека. Тогда российские власти спешно организовали второй процесс — он был точно таким же, как и первый, а приговор, вынесенный в 2017-м, вообще повторял первый слово в слово. Даже орфографические ошибки в тексте совпадали.
Это очевидное издевательство над законом и просто здравым смыслом — ты не можешь считать человека осужденным по уже отмененному приговору. Но главное, и Конституция была на нашей стороне. Согласно Конституции, только заключенный в колонии не имеет пассивного избирательного права, то есть не может баллотироваться. Все остальные ограничения выдумал ЦИК и подхватили другие чиновники, а теперь — и гособвинение.
Поэтому речи о том, что пожертвования были похищены, нет. Все деньги, поступившие на кампанию Алексея, пошли на оплату штабов, региональных поездок и агитационные материалы. Мы отчитывались обо всех этих тратах перед теми, кто нам жертвовал. Свидетели подтверждали это сегодня в суде — им всем приходили финансовые отчеты.
Итого за три дня на стороне Навального выступили 28 человек — в 7 раз больше, чем было подставных «потерпевших». И это, конечно, крохотная часть от общего числа жертвователей, которые поддерживали Алексея на протяжении многих лет и не считают себя обманутыми.
Следующее заседание состоится 10 марта, и сторона защиты по-прежнему будет представлять доказательства невиновности Алексея. Дальше — прения и приговор. Вероятнее всего, он будет через неделю.
Распространите этот ролик. Ютюб пока не заблокирован, а значит сейчас это — главный источник информации. Подписывайтесь на этот канал — вы помните, здесь говорят правду. Подписывайтесь на наш новый канал «Популярная политика» — ссылка на него будет в описании. Там мы сейчас каждый вечер делаем информационную передачу о происходящем.
Свободу Алексею Навальному.
Сегодня прошло восьмое заседание по делу Навального. И наконец-то сегодня свою позицию начала представлять сторона защиты.
В начале заседания адвокат Алексея Ольга Михайлова попросила допросить пятерых свидетелей — все они явились. Прокурор попыталась сказать, что необходимость этих допросов нужно мотивировать, но судья ее проигнорировала. Все-таки приговоры сразу на месте они пока стесняются выносить.
Первой свидетельницей была журналистка Евгения Альбац. Она сказала, что каждый месяц жертвовала на разные проекты Навального 10 тысяч рублей, и считает, что это была ее лучшая инвестиция в жизни.
Затем выступал представитель ликвидированного Мемориала Сергей Давидис. Он тоже сказал, что неоднократно жертвовал деньги на разные проекты Навального, в том числе, и на президентскую кампанию. Обманутым он себя не чувствует. По его словам, то, что Навального могут не допустить до выборах, было известно с самого начала. Так что нельзя сказать, будто он ввел кого-то в заблуждение, скрыв это.
То же самое подтвердила и Божена Рынска — третий свидетель защиты. По ее словам, все знали, что Навального могут не допустить до выборов, но все равно жертвовали деньги добровольно, в том числе, и она сама. Она также сказала, что ФБК защищал ее интересы и отлично с этим справлялся.
Следующий свидетель, Константин Марголис, 16 раз жертвовал ФБК. Он считает, что все деньги были потрачены без извлечения прибыли, более того — он как жертвователь регулярно получал отчеты Фонда обо всех потраченных деньгах.
Пятый свидетель, учитель истории Раушан Валиуллин, работал волонтером на мэрской кампании Навального. Денег за свою работу он не получал, зато видел, куда они шли — на печать листовок и плакатов, на работу штаба в целом.
Прокуратура постоянно обращалась к свидетелям и подчеркивала, что Навального судят не за то, что он собирал пожертвования, а за то, что он их похитил. Но на самом деле это риторический прием. Навального не судят за то, что он похитил что бы то ни было. Финансовая экспертиза, проведенная СК, показала, что он никогда не получал из денег ФБК ни копейки. Это напрямую подтвердил в суде и сам эксперт СК.
Согласно обвинительному заключению Навального судят за то, что он якобы потратил деньги, собранные на свою кампанию и Фонд, на нецелевые нужды. Конкретно: собирал на борьбу с коррупцией, а потратил на экстремизм. На «свержение существующего строя» — это прямо указано в материалах дела. Но так как это обвинение покажется глупым любому здравомыслящему человеку, прокуратура старается лишний раз о нем не напоминать и вместо этого намекает, будто Навальный лично что-то украл.
На следующих заседаниях сторона защиты продолжит вызывать в суд своих свидетелей — их гораздо больше, чем свидетелей обвинения. И это будут не продажные блогеры, а реальные люди разных профессий и из разных регионов, которые жертвовали деньги Навальному и могут в суде подтвердить, что их никто не обманывал. Мы продолжим рассказывать об этом и дальше, но без вашей помощи это теряет смысл. Эти видео нужно распространять. Сейчас, когда запрещают последние независимые СМИ, ценность достоверной информации велика, как никогда. И каждый из нас может внести свой вклад и рассказывать правду.
Свободу Алексею Навальному.
У нас итоги очередного дня суда над Навальным. Правда, сегодняшние подвести было очень трудно — заседание засекретили.
Дело в том, что сегодня должны были допросить двух потерпевших по делу о мошенничестве — Вячеслава Кузина и Александра Карнюхина. И Кузин, и Карнюхин предварительно подали ходатайства, что хотели бы, чтобы их допрос прошел в закрытом режиме — это значит, чтобы для журналистов не велась трансляция. Точно такое же ходатайство писал и вчерашний «потерпевший», пенсионер Костенко, но в суде он от него отказался. Все ходатайства были написаны как под копирку, так что нет никаких сомнений — писали их не сами потерпевшие.
Важно отметить — и Кузин, и Карнюхин действительно были многолетними жертвователями ФБК. На протяжении нескольких лет они переводили деньги и Фонду, и на президентскую кампанию Алексея и никогда не чувствовали себя обманутыми. А потом в жизни вячеслава Кузина произошло событие, резко поменявшее его жизнь: на него завели уголовное дело и отправили в СИЗО. Там его и допрашивали в первый раз по делу Навального. Согласитесь, не самая доброжелательная обстановка. Затем Кузина перевели под домашний арест. Он все еще под ним и сегодня на суде был с браслетом на ноге.
Мы не сомневаемся, что на Кузина надавили и заставили назваться потерпевшим под угрозой.
Со вторым потерпевшим, Карнюхиным, тоже нашим многолетним жертвователем — только одно отличие. Если на Кузина дело возбудили сейчас, то на Карнюхина — давно. За неуплату налогов. Дело это старое, но воскресить его сейчас ничего не стоит. мы уверены, что именно этим и пригроизили Карнюхину, если он откажется выступить потерпевшим.
Карнюхин тоже сказал, что деньги он перечислял добровольно, Навальный ничего у него не похищал. Более того, о том, что вообще было какое-то мошенничество потерпевший Карнюхин узнал из пресс-релиза СК. Следователь вызвал его на допрос, где заставил прочитать этот пресс-релиз. А потом предложил стать потерпевшим.
Навальный прямо спросил у Карнюхина: следователь обещал, что у вас будут проблемы в случае отказа? Карнюхин сначала замялся, а потом пробормотал «ну как вам сказать…»
Это не так просто осознать, поэтому повторяю еще раз. Жертвователи не имели претензий к Навальному. Их никто не обманывал. Факт мошенничества полностью выдуман — Следственный комитет написал пресс-релиз с несуществующими суммами хищений, а потом стал вызывать к себе людей, показывать им этот пресс-релиз и требовать назваться потерпевшими. Если люди отказывались, им угрожали.
И вот за это Алексея теперь и судят. И могут посадить на 15 лет. За полностью выдуманное дело, за запуганных потерпевших, за свидетелей, часть из которых — продажные блогеры, а часть — отказывается от своих показаний прямо в суде.
Особую нотку этому суду придает то, что дело о мошенничестве объединено с делом об оскорблении судьи. Поэтому с одной стороны Алексей обвиняют в краже 2 миллионов, а с другой — в том, что он назвал кого-то граммофоном. Вот и сегодня сразу после потерпевших стали допрашивать Наталью Крюкову — это она делала экспертизу высказываний Навального в суде, признав 104 его фразы оскорбительными. Среди них есть восклицания «блин» и «е-мое». Эти выражения экспертка посчитала матерными. В словах «боже мой» ей, не шучу, показалась оскорбительной интонация! Или вот высказывание «Вы вообще не понимаете, что такое уголовный процесс» — это, считает Крюкова, создает судье образ непрофессионала.
Вы скажете: что там за эксперт, который мог серьезно написать такую ерунду? Вряд ли я вас удивлю. Для проведения этой экспертизы следователи наняли специалиста, который даже не лингвист по образованию. Она учительница математики. Но не думайте, что она случайный человек. Например именно она, Наталья Крюкова, делала экспертизу для процесса по ликвидации Мемориала.
Над этим правда можно было бы посмеяться, если бы за эти дела Алексею не грозило 15 лет. Но грозит. И я очень прошу вас рассказывать об этом уголовном деле как можно больше. Пускай все видят этот абсурд, и пускай все знают, что Навальный невиновен и должен быть на свободе.
Пока весь мир в ужасе наблюдает за войной в Украине, в России продолжается еще одна война — война с оппозицией. Сегодня прошло шестое заседание суда над Алексеем Навальным по делу о мошенничестве.
Сначала допросили свидетельницу, которая в телеграм-каналах прочла, что Алексей называл судью граммофоном, и обиделась. Поэтому она и пришла сегодня в суд. Правда, самостоятельно сформулировать свои претензии к Навальному она не могла, и потому громко, с выражением читала их по бумажке.
Это уже вторая свидетельница, которая оскорбилась за судью. И обе они были из одного политического движения, которое называет себя «Политика 2.0». Всего члены этого движения написали 38 заявления на Навального с требованием привлечь его к ответственности за оскорбление суда. Очень обидчивые члены.
Алексей спросил, поддерживает ли это движение политику Путина. Судья сняла вопрос, но свидетельница успела закричать, что, конечно, поддерживает.
Вторым свидетелем стал эксперт Следственного комитета Иван Снегирев, финансовая экспертиза которого легла в основу этого дела.
Так вот, на прямой вопрос, сколько денег поступило Алексею со счетов ФБК, Снегирев ответил: «Ноль». На счета членов семьи: «Тоже ноль».
Таким образом официальная экспертиза СК фактически опровергла позицию следователя. В этот самый момент суд должен был закрыть это дело и снять с Алексея все обвинения.
Алексей сам спросил у свидетеля, понимает ли тот, за что его судят? Эксперт в ответ рассмеялся, а судья как всегда закричала, что снимает вопрос.
Потом суд перешел к допросу «потерпевшего» Михаила Костенко. Это пенсионер, который пожертвовал на президентскую кампанию Навального 50 тысяч рублей, а через месяц решил, что Навальный «ввел его в заблуждение» и потребовал деньги назад.
Правда, заявление за него написал продажный блогер Илья Ремесло — его уже допрашивали в этом суде как свидетеля. Ремесло говорил, что не знал Костенко раньше и просто пожалел обманутого дедушку, но он врет — друг и юридический партнер Ремесла женат на падчерице Костенко.
Деньги, кстати, мы вернули по первому же требованию. Но это не помешало СК спустя 4 года привлечь Михаила Костенко «потерпевшим» по делу о мошенничестве.
В суд он не явился — его вывели по видеосвязи на экране за ленточкой. То есть даже живьем допрашивать постеснялись. Сначала судья с прокурором настойчиво пыталась убедить Костенко, что он хочет закрыть заседание от прессы, но тот отказывался. Из-за того, что связь была очень плохой, приходилось кричать. В какой-то момент уставший Костенко вдруг рявкнул, что претензий к Навальному не имеет. Все замерли, но судья быстро опомнилась и продолжила терзать его процедурными вопросами.
Очевидно, что и обвинение, и судья хотели бы допрашивать Костенко секретно — ведь иначе ни у кого не останется сомнений, что он — случайный человек, которого просто заставили написать заявление на Навального.
Допрос в итоге прошел открыто. Костенко сказал, что почти ничего не помнит, название «Фонд борьбы с коррупцией» ему ни о чем не говорит, как Алексей его обманул — не знает. Переведенные деньги ему вернули. Никаких претензий к Навальному он не имеет.
Прокурор потребовала зачитать прежние показания Костенко, и судья как всегда разрешила. Из них следовало, например, что Костенко смотрел много антикоррупционных роликов Алексея и поверил ему, а потом увидел фотографии с отдыха и разочаровался. Но сам Костенко в суде прямо сказал, что ни одного ролика Навального не видел!
Пока прокурор зачитывала показания и задавала вопросы, Костенко чуть не плакал, говоря, что он хочет только, чтобы все это закончилось поскорее.
Затем допрашивали его жену — Веру Костенко. Она в суд явилась и держалась гораздо бодрее, однако тоже утверждала, что не помнит почти ничего. Одно она помнила точно: заявление им предложил написать друг их зятя, Илья Ремесло, сразу после того, как они с зятем поговорили.
Уже шестое заседание подряд мы видим: у Следственного комитета нет ничего против Навального. Они получили приказ выдумать против него дело, но это им не удалось — свидетели обвинения отказываются от показаний, а потерпевшие говорят, что не имеют претензий.
Мы все знаем, как работают суды в России. И нет иллюзий, что приговор уже готов, он обвинительный и срок известен. Но если мы можем на что-то повлиять — то только распространением информации. И если есть момент, когда мы можем это сделать — то только сейчас.
Путин пытается посадить Навального навсегда. Мы все должны объединиться против Путина и не дать ему это сделать. Не молчите.
Свободу Алексею Навальному.
Сегодня прошел пятый день суда над Навальным. Несмотря на то, что прокуратура вчера грозилась закончить представлять свою позицию, сегодня они возобновили допрос свидетелей.
Их было двое, и оба — приставы с судебного процесса по клевете на ветерана. Это были самые стремительные допросы из всех — оба свидетеля заявили, что не помнят вообще ничего. Первый буквально отказался давать показания, сославшись на беспамятство. Он даже с трудом мог вспомнить, в каком процессе видел Навального и при чем там ветеран.
Способность СК и прокуратуры притащить на суд таких свидетелей начинает вызывать уже своего рода восхищение. Такое впечатление, что сторона обвинения специально зовет людей, которые никак не могут подкрепить ее позицию. Может быть, это коварный план по разваливанию уголовного дела изнутри, но скорее всего — это только лишнее доказательство: это дело выдумано от начала до конца, нет ничего, что могло бы подтвердить обвинение.
Затем прокурор снова начала зачитывать материалы дела. Сегодняшняя часть была посвящена признанию ФБК экстремистской организацией. Казалось бы — при чем тут вообще экстремизм, ведь это уголовное дело о мошенничестве? Сейчас объясню. Обвинение не может доказать, что Навальный, призывая жертвовать в ФБК деньги на борьбу с коррупцией, потратил их на себя. Хоть они и зачитывают в суде выписки со счетов, связи между тратами Алексея и пожертвованиями в ФБК нет, и они это знают. Но ведь прокуратуре нужно как-то подтвердить факт хищения. Сказать, что Навальный призывал жертвовать деньги на борьбу с коррупцией, а сам всех обманул и потратил их на что-то другое. Вот они и придумали — экстремизм. Якобы люди поддерживали Алексея, чтобы он занимался законной деятельностью — а он занимался противозаконной. Призывал свергать правительство. Устраивал незаконные митинги. Разрушал выборы.
Прокурор сегодня в суде так и говорила: ФБК создавал угрозу для государства.
Автор всего этого экстремистского дела — прокурор Москвы Денис Попов. Мы делали про него расследование. Он типичный коррупционер — при мизерной официальной зарплате владеет гостиницей в Черногории и виллой в Испании, но, разумеется, не декларирует их. И сегодня в суде Алексей прямо так и сказал: прокурор Москвы — жулик и вор.
С прокурором Натальей Тихоновой едва не случился сердечный приступ. Она, как пишут СМИ, начала визжать, что Навальный не имеет права называть людей жуликами без соответствующего решения суда. Алексей улыбался и говорил, что будет называть вещи своими именами. Судья тоже перепугалась и стала угрожать, что сейчас удалит Алексея из зала — на что он предложил так и сделать, только не забывать, что все они сейчас находятся в тюрьме, так что пойти тут особо некуда.
Весь оставшийся день прокурор продолжала читать материалы дела — протоколы осмотры роликов и скриншоты из соцсетей. Например, рассматривали инстаграм Навального, где содержатся непробиваемые, по мнению прокуратуры, доказательства мошенничества — фотографии с отдыха. Замечу, что за изучение публичного, открытого инстаграма Навального и поиск там улик, кто-то в СК получает деньги.
Заседания возобновятся на следующей неделе. Мы и дальше продолжим о них рассказывать. Подписывайтесь на наш канал и помогите нам с распространением этих видео.
Сегодня прошел четвертый день суда над Навальным. И сегодня Россия вторглась в Украину и начала там полномасштабную войну.
Решение о военном вторжении было принято Путиным давно, а оно само затем было тщательно спланировано. Теперь нет никаких сомнений, что суд над Навальным был назначен на это же время неслучайно. Путин хочет вынести приговор в тишине. Ему выгодно, чтобы к суду не было приковано внимание.
Навальный находится в тюрьме в полной изоляции и даже судят его в колонии. У него нет никакой другой возможности высказаться, кроме самого этого суда. Поэтому послушайте, что сказал сегодня Алексей, и помогите распространить его слова.
Дальше суд продолжался в обычном режиме. Сначала там допрашивали очередного свидетеля обвинения — преподавательницу в мужском монастыре из Московской области Людмилу Лактюшину. Она заявила, что из интернета знает, что Навальный оскорбил судью и «сравнил суд с фашистской диктатурой или как-то так». Лактюшину это ужасно задела. Она сказала, что таким образом Навальный дискредитировал судебную систему перед огромным количеством СМИ.
Видимо, то, что она сама дает эти показания в тюрьме не показалось ей дискредитацией судебной системы.
Затем пришел черед потерпевших. Первым давал показания Александр Кошелев, разнорабочий из Раменок, который перевел в ФБК 1 млн 20 тысяч рублей. Наличными. Через сберкассу. При своей ежемесячной зарплате 40 тысяч.
Уже через неделю после этого перевода Кошелев посчитал себя обманутым и написал заявление в СК.
На прошлых заседания свидетели обвинения не давали показаний по существу дела, а просто ругали Навального. Но теперь даже потерпевший ничего не мог сказать по существу. Он не мог вспомнить никаких подробностей о том, как делал перевод, откуда взял такую сумму, где он вообще нашел счет, куда переводить — этот счет никогда нами не публиковался. Вместо этого Кошелев заговорил о митингах. Он заявил, что его дочь ходила на митинги, там ее задержали и теперь она пьет антидепрессанты. А виноват в этом Навальный.
К замечанию, что не Навальный задерживал дочь потерпевшего, он остался глух и продолжил уверять, что Алексей обманул его семью.
Правда, тут выяснилось, что воспоминания Кошелева о семье покрыты туманом. Например, он не помнит точно, сколько у него детей. Во время предварительного следствия утверждал, что двое, а на суде — что трое. Но это полбеды — спустя два часа допросов Кошелев вдруг заявил, что на митинг ходил его сын, а не дочь.
Когда Кошелева просили пояснить противоречия в показаниях, он тер лицо, устало вздыхал и жалобно повторял: «Я пришел, написал заявление, остальное меня не касается».
Очевидно, он действительно «пришел и написал заявление». В 2013 году Кошелев был задержан по обвинению в хранении наркотиков — амфетамина. Наказание по обычным меркам оказалось совсем небольшим — один год. По всей видимости с этого момента Кошелев стал сотрудничать с полицией, которая теперь заставила его выступить потерпевшим на уголовном деле против Навального.
После Кошелева в суде допрашивали Андрея Мищенкова. Это наш бывший сотрудник, который работал в ФБК до 2015 года. И несмотря на то, что он тоже был вызван в суд как свидетель обвинения, он заявил, что деятельность Фонда всегда была полностью легальна.
После допроса Мищенкова в суде снова стали зачитывать материалы дела. Прокуратура заявила, что на этом заканчивает предоставлять свои доказательства. Это значит, что впереди — доказательства защиты, а потом приговор. Он может быть уже на следующей неделе.
Подытожим. 4 заседания. 1 потерпевший — сантехник с пожертвованием свыше миллиона рублей, который не знает как и зачем его сделал. 5 свидетелей обвинения. Двое из них — продажные блогеры, не имеющие никакого отношения к этому уголовному делу. Еще двое — бывшие сотрудники ФБК, заявившие, что Навальный никогда не занимался противозаконной деятельностью. И последняя — женщина, которая переживает за оскорбленную судью.
Это лучшее, что Следственный комитет смог найти для этого суда. Правда, теперь понятно, почему он проходит в такой обстановке? Им вообще нечего предъявить. Они не смогли найти ни одного реального факта и ни одного настоящего человека, чтобы как-то подкрепить свои обвинения. И отлично зная это заранее, они попытались, как могли, скрыть этот процесс.
Сейчас внимание всего мира сосредоточено на Украине. То, что происходит — чудовищно и немыслимо. Об этом нужно говорить как можно больше.
Но прямо сейчас в тюрьме судят Алексея Навального — человека, который выступает за мирную, благополучную Россию. Который много лет борется с главным российским злом — Владимиром Путиным. И готов отдать в этой борьбе не только свою свободу, но и жизнь.
Пока есть люди, которые сопротивляются этому злу, оно не победило. И мы должны сопротивляться изо всех сил и ни в коем случае не молчать.
Мы и дальше продолжим рассказывать вам о том, что происходит на этом суде. Мы продолжим говорить о том, что происходит в Украине — подписывайтесь на наш новый канал «Популярная политика». Мы продолжим делать расследования. И вас мы очень просим это распространять.
Свободу Алексею Навальному.
Мы продолжаем рассказывать вам о том, что происходит в суде над Навальным. Сегодня завершилось третье заседание. На нем вновь допрашивали свидетелей обвинения, и некоторые из них были довольно неожиданные. Чего, впрочем, не скажешь об их показаниях.
Суд должен был начаться с повторного допроса Федора Горожанко, который вчера публично заявил о том, что показания его заставили дать под давлением. От того, что он говорил на допросе в Следственном комитете, он отказался и добавил, что Навальный никогда не занимался противозаконной деятельностью.
Сегодня Горожанко в суд не явился. Позже он сообщил журналистам, что отказывается участвовать в процессе дальше, потому что опасается за свою безопасность. Прокурору только это и было надо: обнаружив, что допрашивать некого, она тут же захотела зачитать показания Горожанко. Те самые, которые он давал под давлением в СК и от которых отказался. Судью ничего не смутило, и она разрешила. Нет никаких сомнений, что именно этот допрос суд посчитает достоверным и положит в основу обвинительного приговора.
Однако и тут прокурор не остановилась. Она заявила, что в суд явился следователь Александр Кемеров — тот самый, который допрашивал Горожанко, — и готов дать показания. Кемеров зашел в зал и показания дал. Его, правда, почти не было слышно из-за маски, но кое-что можно было разобрать. Например, он утверждал, что на Горожанко не давил, — а доказывается это тем, что подпись Горожанко стоит в протоколе допроса. Магическая сила подписи — по мнению СК, она гарантирует, что человек дает показания по собственной воле.
Затем в суде выступал Илья Ремесло. Это псевдоюрист и продажный блогер, который уже много лет получает деньги за то, что «разоблачает» Навального и строчит на него заявления. В суде он именно выступал: подошел к трибуне и принялся, как и Серуканов вчера, пересказывать свои многолетние посты, обличающие Навального. Но его пламенная речь, видимо, показалась прокурору слишком пространной, и она вскоре потребовала зачитать и показания Ремесла из материалов дела. По всей видимости, в суде он забыл какие-то важные слова.
Проблема, впрочем, оказалась в том, что в его прежних допросах тоже ничего не было по существу этого уголовного дела. Вместо этого Илья Ремесло выражал тревогу в связи с тем, что ФБК собирал пожертвования на свои антикоррупционные расследования, хотя не имеет официальных полномочий эти расследования проводить. То есть Илью Ремесло беспокоит не коррупция, а только борьба с ней.
После допроса свидетелей прокурор продолжила оглашать материалы дела.
Таким образом, из трех свидетелей обвинения, которые уже давали показания в суде, один отказался от своих показаний, а двое ничего не могут пояснить по сути обвинений. Следственный комитет позвал их просто потому, что эти люди в течение многих лет зарабатывали себе репутацию продажных пропагандистов, готовых врать за деньги. Они даже не пытаются отвечать на вопросы, просто в режиме монолога обвиняют Навального сразу во всем, что могут придумать.
То, что это уголовное дело сфабриковано, было ясно сразу. Но сейчас никто даже не пытается сделать вид, что оно вообще является предметом рассмотрения этого суда. Навального судят просто за то, что он Навальный, человек, который не боится Путина и разоблачает коррупцию. А формальности вроде свидетелей суд даже не волнуют.
Следующее заседание состоится 24 февраля в 10.00.
